ни строчки ебаного вдохновения с момента эпохального твита с вызовом. или ответкой на вызов; пластырем на растертое самолюбие повидавшего виды баттл-мс - от лондонских гетто-райончиков с алмазной пылью до пафосных петербуржских лофтов (все с той же пылью, к которой мирон не прикладывается).
ни строчки ебаного вдохновения - литры кофе, помноженные на десятки страниц, вырванных из блокнота и принесенных в жертву уродливому рту мусорной корзины, не дают ни доли желаемого результата.
баттлу - быть; он в десятый раз шлет нахуй заботливого не в меру ресторатора с его жадно алчущими ручонками и мозгом парнишки с района, мечтающем о новой бэхе. нормально - слово, привычное в лексиконе для человека, страдающего биполяркой. отъебитесь - выпущенные из суставов указательных пальцев острые когти, которыми проще отделить свое от чужого, тех, кто в теме и неспособных понять. он устал от ебаного бессилия и клетки собственных апартаментов в центре не в меру красивого города. он устал от напора в директе и от заискивающих взглядов в 1703, где с каждой стене в него плюет напоминанием календарь с обратным отсчетом до эпохального баттла - главного события 2017 года.
ваня смотрит на него по-матерински (теплее, чем по-отечески), хлопает по сложенным над высоким столом лопаткам, предлагает холодное и вкусное пиво - оксимирон отказывается и благодарит слегка обидевшегося рудбоя за проявленное участие. он держит ответ только перед собой - за каждое слово, которое скажет перед пишущими для всего ютуба камерами, за каждый жест, которым попробует высмеять противника, за каждую выверенную или сымпровизированную интонацию. за каждый флоу. за каждый провал. ответственность - только за себя и перед собой. это то, что должен мирон оксимирону и всей его окси-банде - стать лучшей версией себя самого.
и это, блядь, сложно почему-то, когда думаешь о славе кпсс.
он кажется настолько птицей другого размаха крыльев - кукушкой, выпавшей из ебучего антихайповского гнезда при попытке взлететь - что воспринимать его с серьезностью и двойными панчами ой как сложно.
лишний раз шевельнуть мизинцем - и то смешно; нескладный птенец, подброшенный умелой рукой чейни в воздух, его главная пешечка в этой партии - и на другой чаше весов коронованный властитель рурэпа со сползающей с лысого затылка короной. в бритых складках прячутся драгоценные камни из карьер тех, кого окси уже успел похоронить на баттлах.
что у славки кпсс за уебанским мерчем и псевдоколкими фразами - непонятно.
а надо бы знать.
сколько вонючего дерьма всплыло, когда понадобилось загасить прошлых оппонентов - не передать. было просто топить их, не вскрывая всех подземных источников - они барахтались и без того, от джоннибоя до ст - поглощали комья грязи с могильных плит своих карьер, не жуя. это было так просто, что стоило лишь нескольких бессонных ночей и подзарядки энергетиками. в нем горел азарт самурая, для которого важен не сам противник, но шанс показать свои боевые искусства. выхваченные двумя выверенными движениями катаны - по одной на раунд - и завершающий красивый удар с выпуском кишок.
ему доставались самки, успех и хайп.
все то, чего, судя по зудящей от зависти жопе и количеству упоминаний фигуры федорова в своих треках, недоставало вячеславу карелину.
или то, чем этот последний не стремился обладать (антихайп же, сука).
с самками и успехом все было столь же непонятно.
фигура серого кардинала в стане словоспб начисто лишила оксимирона сна и - вдохновения. последнее грозило обернуться пиздецом и провалом, каких на рассвете карьеры федоров знавал немало, но не теперь. больше всех на себя поставил именно он, и проебать, не начав - совсем не в его стиле.
а это значит, что надо менять правила, пока они не подмяли его самого.
один звонок ресторатору упрощает и усложняет жизнь одновременно - жизнерадостный голос сани в трубке внушает оптимизм, но его желание угодить в конце концов может обернуться нежелательной оглаской.
- блин, я прошу тебя - сделай все тихо, никто не должен обратить внимание. никаких камер и никакой прессы. никаких антихайповских блядей поблизости. скажи чейни, что в долгу не останемся.
он не верит, что четырьмя фразами только что отступил абзац в их заочных отношениях со славой кпсс.
зато верит в то, что об этом обязательно придется пожалеть; но это будет позже. хороши на войне все средства - истина, верная испокон веков.

///

на площадке ему неуютно, он чувствует себя засланным в стан врага - но на него не обращают внимание ровным счетом никакого. чейни самолично приоткрывает черный ход и пропускает слегка охуевшего от собственных решений оксимирона вперед, в обход рычащей толпы и знакомого шума. у него нет прав здесь, никаких оваций, красных дорожек и пьедестала, никакого бесплатного бухла. единственное лицо, которое смотрит с почти искренним дружелюбием - официантка, стройная девочка в кедах, которую чейни приставил обслуживать его вип-кабинку.
все это очень, очень странно.
и не перестанет таким быть.
идея познакомиться со славой лично - одна из тупых и опасных, как бритва, как бег по серпантину над отвесной скалой. они еще не знакомы лично, но интуиция жида подсказывает - ничего хорошего его тут не ждет.
собственно, ждать его вообще не намерены, эта роль отведена великому и ужасному мирону федорову.
он ждет.
ждет, пока слава кпсс вдоволь нагогочется с себе подобными у подмостков баттл-сцены.
ждет, пока он допьет свое теплое пиво с фалленом у стойки (и так он впервые видит его лично, точнее - каштановый затылок над безразмерным кричаще-красным худи, но этого уже достаточно для первого панча).
ждет, когда к фигуре в алом приблизится чейни и что-то шепнет на ухо, после чего фаллен получается легкий тычок в плечо, а фигура славы исчезает из поля зрения на несколько бесконечно невозможных минут (мирон слышит каждый тяжелый шаг и в финале сглатывает ком в горле).
а потом просто говорит, когда дверь-купе отъезжает, и тень от фигуры в проеме падает ему на лицо.
- привет, гнойный.
ну, привет.

i don't think you wanna know me
don't call me king
call me mr. lonely

portugal. the man feat. fat lip - mr. lonely

слава карелин - это ебаное недоразумение, на которое творчески абсолютно не встает физически, впрочем, тоже. кисловатый пивной запах проникает в кабину вместе с его долговязой фигурой (мирон под столом выстукивает новенькими reebok первый сэмпл из "горгорода"; дыбятся волоски под наглухо застегнутой черной рубашкой, мысли в голове седлают карусель, вертятся, бегут по кругу).
помимо воли, на губах расплывается улыбка - белозубая, яркая, сдирающая с девочек кружевное бельишко.
интересно ему жить; они здесь собирались репетировать чью-то казнь. вон там, внизу, подставные актеры копошатся, безликая массовка с пластмассовыми топорами и щитами из дешевой фанеры. фаллен время от времени вскидывает свою любопытную башку, сканирует хитрым взглядом, просвечивающим и матовое стекло кабинки и, кажется, безволосую мироновскую голову, чейни скрестил на груди руки и переминается с ноги на ногу - очкует, поди, за товарный вид своего кореша и вверенного ему рестором короля рурэпа. замай крутит черепом во все стороны и кривит рот. 
скалится и славик, растягивает крупные губы до небольшой ямочки на левой щеке и прищура, бросается на брошенную кость - но как-то не очень охотно. кажется, кабинку не придется отмывать от выдранных кишок и выбитых зубов. кажется, что они не баттлиться будут через пару недель, а поедут в долгий и незабываемый отпуск и сейчас обсуждают последние детали.
мирон благодарен гнойному за то, что пришел.
этого и не хватало для разгона дерьма под пальцами на клавиатуре.
- хули такой невежливый? - мирон игнорирует вопросы гнойного, чуть расставляет ноги, усаживаясь на обивке поудобнее, лениво прикрывает глаза. от славы не исходит никакой угрозы. никакой, знаете, скрытой агрессии, которой за версту всегда несло... ну, допустим, от shokka. животного, матерого, в микрофон раздающего лихих пиздюлей, настоящей первобытной мощи. от славы не пахнет свежей, только что выпущенной кровью, которая густеет на поверхности на манер томатного кетчупа.
от славы пахнет солодом и какой-то дешевой спиртовой туалетной водой.
почему-то этот запах рождает в сознании еще пару строк - совсем не злых, поэтичных, по-есенински грустных. и рожа у карелина такая же - простая рязанская харя, жил мальчик в простой крестьянской семье, в хабаровском крае, бла-бла-бла. мирон рассматривает его лицо слишком внимательно, забирается глазами за шиворот, к плохо выбритой шее и ходячему кадыку - тут и останавливается.
физики поделены с лириками поровну - окси переводит глаза на все еще слишком яркую в полумраке кляксу славкиной одежки, жестом ладони указывает на место напротив - так, чтобы как можно больше разного пространства, не сталкиваться бы локтями, не креститься бы взглядами - гнойный его, сейчас поди, сожрет им. только с каким соусом - мирон не в курсе. не хочет он его вычитывать, хуевый он знаток человеческих душ, хоть и выглядит проницательным.
- а я вот пришел познакомиться. - мирон оглядывается в поисках пепельницы, попутно хлопая себя по карманам длинными пальцами в поисках новой пачки (старые вечно теряет, ну или кто-то - женя или ванька - их тупо выбрасывает). - курят тут у вас?
да не курит он, что вы доебались? просто время сейчас, место и площадка подходящая. декорации для актера важны не меньше самого спектакля. со славой хуй поймешь, как долго придется играть. со славой и правила он еще не усвоил, давай договоримся - никакого больше пиздежа, че ты пристал? заебали упоминания в твиттере. да ты, кажется, двинутый немного, карелин. согласен, я тоже - иначе бы не пришел.
- так курят или нет? - выстилает млечный путь из улыбок и смешков, не наигранных, искренних - ситуация его забавляет. красиво вскидывает голову, когда смеется - усвоил прием еще на фотографиях евстигнеева, тот этим зрелищем зачарован не меньше ("сделай так еще раз, мирон, я отщелкаю пару кадров").
шея голая, красивая, в кольцах мелких мурашек. обнаженная.
слава карелин все равно в нее не вопьется.
клыки не доросли.
- как там сегодня все прошло? я под конец пришел, не успел заценить. - пачка находится, сигарета кинематографично ложится между большим и указательным пальцем со вспухшими венами - кровь по ним идет голубая, даже в такой темноте видно. под столом они сталкиваются коленями - очень быстро, на долю секунды. мирон чуть привстает, чтобы подтянуться на сидении и больше подобного не допускать - пальцами пробегает по столешнице, не выпуская незажженную сигарету. ебаный фарс, но ненапряжный - почему-то все идет очень органично. без излишней теплоты, а так, как будто они бывшие, которые договариваются о совместной опеке над детьми. без нервов и суеты, только один ищет зажигалку и влажными пальцами вертит сигарету в руках.
а второй - черт его знает, только из зрачков блестящих что-то хлещет, так, что мирон старается не смотреть в них.
ничего необычного.

весь мир у твоих ног, но временно,
завтра всё вернет назад.

markul & oxxxymiron - fata morgana

прикуривает федоров от пафосной зажигалки zippo на бензине - подарок порчи со времени, когда они дымили всем табором, не боясь осложнений на связки. первым начал выебываться и отбирать сигареты ваня - кто же, как не заботливая женушка! - потом подключилась женька, и под давлением этих двух авторитарных тел мирону пришлось проходить ускоренный курс по тому, как не палиться и пиздеть лучшим друзьям в лицо, что ты чист.
перед лицом славы такой грешок позволителен, он очень сладок; как и все, что происходит сегодня вечером, о чем ребята даже не подозревают (если, конечно, не нальют рестору и не разговорят этого алкоголика).
надпись на латыни (посвящение) мелкой вязью проходит по основанию зажигалки. по ней приятно водить пальцами, обретать равновесие - физические константы важны, когда мир метафизики летит к чертям. а рядом со славой все ровно так - заумные клише, которые можно пустить на панчи, застреваю в трахее нераспустившимися цветами, больно врезаются шипами в нёбо.
рядом со славой ощущаешь какой-то комплекс недополноценности.
вроде и пуговицы на дорогой рубашке блестящие и черные, как голодные глаза африканских детей; и запястье сковано ролексом, и на ногах рибоки - только из новой партии. но это отвратительно пошло - почти что тошнит от себя самого рядом с ярчайшей звездой андеграунда (понравилось бы славе, произнеси это мирон вслух?). но он не произносит: молча изучает, взвешивая каждую деталь, снимая пробу.
все шестеренки его образа - от кричаще-дорогих часов до жестов с сигаретой - все эти мелочи, которые и делают его охуенным, богоподобным, снобски-вытороченным и возводят на пьедестал из пластиковых стаканчиков и бейсболок козырьком назад - все это не про него. то есть, конечно, про оксимирона, сео букин машин и хайпового исполнителя, но не мирона, которому не защкварно спать в хостеле в чайна-тауне, которому похуй, в какую черную и не слишком чистую мешковину продеть руки сегодня; похуй на вкус чебурека, урванного в ларьке на восстания.
похуй, что не гинесс, а балтика.
похуй и на результаты баттла; солд аут олимпийского - признание покруче, чем разъеб сонечки мармеладовой.
но деконструкция - пусть и вербальная пока, а не словесная - его затягивает.
затягивают славкины жесты покруче веревок для бондажа; славянский прищур, неровная русая челка, липнущая ко лбу, конечности переростка-подростка, застрявшего мозгами в своем неверленде для тех, кому за двадцать пять. приковывают внимание ладони-лопаты - хочется ощутить их текстуру. жаль, что никто не догадался пожать друг другу руки - ничего, успеется;
и даже блядская - такая уже надоевшая - привычка упоминать его никнейм в твиттере и очередной несмешной постироничный коммент - затягивает.
очень уж это славкино.
очень уж для него.
разобрать бы тебя, думает федоров, славик, открутить от шарниров - посмотреть, чем тебя чейни там смазывает.
лошадь, которой всегда смотрят не в гриву, а в хвост, откуда пованивает дерьмом - но которая стабильно берет чемпионские титулы, раз за разом топит за антихайп и первой перекусывает атласную ленточку на финише.
мирон ерзает на сидении, улыбается в ответ на славкин коммент: кажется, сегодня баттл тупых улыбок. если бы мироновской можно было убивать, от славика бы ничего не осталось. или от самого мирона, в которого оскалом гнойного ебашит до солнечного сплетения, как сюрикеном.
не улыбка, а настоящий порез сочащийся.
- как видишь, сегодня я сижу здесь, - он делает очень красивую и глубокую затяжку, смыкая губы на сигарете почти добела. - расширяю горизонты, налаживаю связи, такие дела. перемирие в холодной войне, а?
девочка возвращается, покачивая круглыми, сочными бедрами, на подставках оставляет два чуть запотевших бокала по 0.5. окси не смотрит на нее особенно - только кровавые губы на сливочном лице запоминает, они как раз тон в тон со славиной толстовкой. и помада бы ему такая пошла.
мирон сразу тянется к темному, ячменному;
на темной стороне силы только такое пьют - че, славка, пойдешь в наши ряды? а если штурмовую винтовку выдадим, пойдешь?
сам себе оксимирон отвечает - нет, не пойдет эта птичка дальше родного гнезда, хоть с потрохами его купи. все тут его - от плохо работающей вентиляции (глаза начинает съедать дымом) до дурацких лого на мерче.
и от серебристого, дымчатого воздуха, похожего на подвенечную вуаль, веет духом #слова.
мирон в кармане выключает телефон, чтобы не отвлекаться на посторонние звуки и виртуальную еблю его в рот кппс-сными фанатами в соцсетях. делает еще пару глотков - не пиво, а птичий помет в их гнездышке наливают, тьфу, блядь - и тихо говорит, без былой иронии и оттенка улыбки:
- еще не поздно все отменить, бро.
он ухмыляется коротко, лишь одним уголком губ, когда видит славкину первую реакцию; в этой искренней, секундной ненависти с какой-то примесью столько всего жадного и горячего, что будь гнойный бабой - у мирона бы встал уже.
кожа вокруг жидовского носа натягивается, как на барабане, скулы чуть алеют.
- если вдруг зассышь пойти дорожкой джоннибоя. - мирон расправляет плечи и ладонями красноречиво рисует в воздухе метровую - в размах двух тощих недлинных рук - дорожку - вот таким путем, вы-ы-ыложенным хуями тех, у кого он отсосал после разъеба на баттле.
откидывается назад резко, выбивая из поролона сидений пыль, тушит окурок в початом бокале ослиной мочи, которую здесь зовут крафтовым пивом.
и смотрит на славика долго и тяжело, как печатью ложится на его веки и скулы.
это еще не кульминация, но сцена, достойная шекспировского "глобуса".
осталось только понять, кто будет тибальтом, а кто меркуцио.
чума на оба ваши дома, блядь.

впереди водоворот,
не щади меня, сними с меня хитиновый покров.

oxxxymiron - хитиновый покров

вторя рассказчику из своего главного детища - горгорода, мирон мысленно возвращается к началу.
все это началось с одного баттла, им же заканчивается - змея заглатывает хвост по гланды, паук запутывается в собственной паутине.
отравивший колодец умирает от обезвоживания.

в тот день мирон кликает по ссылке от ваньки - привык уже смотреть все, что рудбой ему присылает: от тупых пранков до милых котиков - ничего не попишешь. за баттлами он особо не следит - только когда прибухивает в семнашке в моменты съемок, а на остальные площадки клал хуй, пташки и так мирону насвистят - против его же воли. высоко взлетела эта птица, не дозовешься - с небес разве что.
и тут слово. слава. слава и слово. смотрит несколько минут краем глаза, что-то подмечает - но без интереса. мирон отвлекается на оповещение и отвечает на несколько сообщений, когда до него доносится противный (субъективно) голос гнойного из динамиков.
окси натурально ржет на всю комнату, сколько мощи хватает в легких, до надсадного кашля - столько в этих словах славика искренней обидки от самого_преданного_фаната_всея_руси. столько агрессии, которая долетает не до эрнесто, стоящего напротив, а прямиком через жк-монитор к самому адресату. мирон не читает комментарий рудбоя, не пишет ему в ответ остроту - у них еще будет время это обсудить (за ужином в каком-нибудь ламповом ресторанчике с жирной пищей и официантками в юбках на ладонь выше колена, оксимирон не хочет обсуждать гнойного, но верный дон кихот обязательно эту тему поднимет).
что он делает - полагаясь на такой родной для русского жида принцип "хули нет", быстро строчит твит с упоминанием гнойного и отправляет, ожидая бурю в стакане. слава вполне мило реагирует; оксимирон читает ответ уже вечером, распластавшись поперек кровати под светом питерской луны и думает с внутренней усмешкой:
ну чё, хельга, ебанем им шоу?
что в переводе с иврита означает:
к блядскому солнцу подлетел, слава, крылья-то не расплавь.

сейчас он прокручивает это на многократно увеличенной скорости, сквозь одиннадцать месяцев ожидания. не в счет моменты переговоров, назначение даты икс и ее дальнейший перенос - по внешним обстоятельствам. сейчас они остаются в этом моменте - и пиво уже не так горчит, хочется еще.
мирон не разделяет свои желания, он всегда им следует. маленькая привилегия сильных мира сего - потакать собственным слабостям, возможность в с е г д а получить желаемое. когда ему будет выгодно, ага. и сейчас он не получает того, что нужно - хотя толком и сформулировать не может, а чего он, собственно, хотел? еще меньше в этом понимает слава, попавший в эту ловушку впервые.
мирон живет с ней уже не первый год.
неудовлетворенность проходит по сегодняшнему вечеру лейтмотивом. федорову прикольно поддразнить карелина, вызвать на эмоции - но делу это пока мало помогает, лошадь все так же отказывается пить.

он планировал найти в лице гнойного музу?

он хотел рассмотреть его, узнать что-то, что от всех скрыто - проникнуть в его голову, только вряд ли он найдет там то, что ищет
(еще меньше вероятность, что мирону понравится содержание славкиной черепушки).
если бы ему действительно хотелось вскрыть больные мозоли, понадобился бы золотой жезл - литровка водки, какой-нибудь "зимней дороги" с жутчайшим похмельем. а пиво - так, материнское молоко для среднего класса.
он просто не может, не хочет всерьез принимать гнойного - настолько мир его кажется непостижимым, недосягаемым. и не контркультурным, а жалким - таких он видел еще в своем детстве в гетто лондона; таким был его первый кореш, с которым они на заре девяностых пилили треки - жаль, что сторчался. вот туда, в ту эпоху бы гнойный вписался, а еще, может, в бары на думской - но лиговский, детка, это уже уровень повыше. а на питер замахнуться тебе и вовсе сил не хватает, ну куда же ты полез, мой хабаровский хоуми?
пассаж про уберменша федорову заходит. уголок губ едва заметно взметается.

- тише, ковбой. ну, я другого и не ждал, но все-таки приятно убедиться в твоей решимости. - светит улыбкой чеширского кота, смотрит из-под прикрытых век, ладонью проводит по лысине от затылка до темени - привычный расслабляющий жест, слегка откашливается.
- мне это нравится. - язык потихоньку развязывается, расплетаются мысли. мирон склоняет голову набок, обнажая надпись на шее, складывает на груди руки - говорят, защитная поза. - ну, твоя уверенность в себе.
- никто не хочет проебать, сам знаешь. но только ты теряешь гораздо больше в случае поражения, правда же? хоть и не жадная до хайпа свинья. - он чуть наклоняется ближе к славе, внимательно рассматривает нос и скулы, небольшие носогубные складки и заломы у уголков рта - выше, до взгляда, не поднимается. хочется заполнять тишину своим голосом, гнойного слушать ему неинтересно. и идея со встречей - полное говно, и предстоящий баттл - больше для шума перед туром, чем для азарта. не выгорел, разве что подустал - планка очень высокая, раз за разом себя наебывать - та еще высшая цель.

- что-то распизделся. волнуюсь, наверное, ха. - окси собирает со стола большим пальцем пару пролитых капель пива, растирает их по второй ладони. слава из той породы, что могут въебать с вертухи при первых же признаках агрессии и задетого самолюбия. из тех, кто шумно дышит в ухо "давай выйдем" и, покачиваясь, долбится через черный ход в подворотню. борцы невидимого фронта.
мирон - питерский интеллигент, и он ни разу не напрашивается на драку.
ну, разве что, совсем чуть-чуть.
экспресс-проверка на вшивость.

я сжигал мосты, им не дав остыть, забыл срам и стыд
как женский монастырь
скажи, как мне быть жизнерадостным?

oxxxymiron - тентакли

мирон ждет, что скорлупа треснет: и вот она, кажется, поддалась. разлом по гладкому боку; не хитиновый покров, а только тонкая оболочка из кальция.
он заказывает водку.
девочка все вертится под ногами - то ли для того, чтобы не допустить ненужного кровопролития, то ли из искреннего желания угодить, то ли потому, что мечтает уехать с одним из них после деловой беседы (и все мы понимаем, с кем именно).
федорову не нравятся эти декорации - софиты недостаточно яркие, в самый раз были бы уличные фонари - или энергосберегающих лампочек в его берлоге, куда он даже девочек не водит.
а славку... пожалуй, что и привел бы. славку, а не гнойного из антихайпа. где один заканчивается, а другой начинается - та еще загадка блядского сфинкса. есть три попытки, и одну мирон уже, кажется, использовал - попробовал подойти со стороны самолюбия, но гнойный выглядит обреченным, а не взбешенным - эти провалы панды вокруг глаз, незалеченная дешевыми энергетиками юность.
все это до боли напоминает какой-нибудь мироновский 2011, когда не исписался, но - свалил на дно и изредка передавал оттуда приветы.

окси закуривает вторую, выдыхая дым в сторону, щелкает зажигалкой - мир вокруг состоит из звуков. он не слушает, но слышит - гул десятков голосов, топот каблуков по жестяным ступенькам, дыхание гнойного, собственные постукивания об пол носком кроссовка.
раз, два,
славик заберет тебя.
душу, блядь, заберет - почему с ст и дуней было как-то проще? почему проще со всеми, кто его окружает - разобрать и собрать из лего несколько фигурок, расставить на шахматной доске, раздать им по имени, самому их додумать; ты - неудавшийся актер, ты - малолетний прыщавый балтийский обсос, ты - московский дуболом в кепарике с фирменным лого. проще так, удобнее - когда сам прописываешь роли в авторской пьесе, и статисты (им даже не дают роли второго плана, так, массовка) заучивают сценарий до последней буквы и не импровизируют.
вот бы со славой прокатило так, а?
но мирон видел славу кпсс в действии достаточно, чтобы знать - он ему в жопу этот сценарий засунет, да поглубже - лучше не рисковать так перед баттлом, ха. он и так, видишь, не в самом радужном настроении.

ни сейчас, ни позже мирону совсем не хочется разбирать своего оппонента,
ему хочется знать.
знать больше, чем он знает уже - пусть слава обвиняет его в чем угодно, в запале отвесив парочку комплиментов (проще воспринимать это с такой точки зрения, перевернув монету аверсом), но в самом главном карелин прав.
и это немного задевает - до легкого нытья под ложечкой, где прячется высокая жидовская самооценка (не такая уж и высокая, если честно).
мирон не всекает.
он не понимает этих танцев с бубном - почему его, блядь, мирона федорова, нужно упоминать постоянно - от треков валентина дядьки (он не слушал, это все рудбой, рил ток) до баттлов с сильными мс. почему упоминаний его никнейма в твиттере славика больше, чем прочих записей за ВСЕ ВРЕМЯ? нет, мирон не считал, но предполагает.
а дальше он старается не думать, насколько он вплетен в повседневность гнойного и носит ли тот фотку федорова в бумажнике.
он такой информации вдохновения не прибавится.

- расскажи мне, на-ху-я? - мирон понижает голос, хотя их и невозможно тут подслушать, просто тайны - они тишину любят. сейчас пещера али-бабы откроет все свои сокровища, и можно хоть бы и в золоте искупаться. рот гнойного - андеграундная помойка, вкушавшая мочу, но хули - пришло время его послушать.
и тут никакие пташки не нужны - он в каждое слово вопьется зубами. даже в тишину, если гнойный ничего не скажет - это уже больше, чем ничего.

- окей, давай начистоту. - он опрокидывает в себя принесенную стопку, заталкивает дольку лимона в рот, не кривится от кислого сока на языке - словами бы не подавиться. - расскажешь, честный пионер, нахуя тебе понадобилась вся эта схема? ты так старательно хотел, чтобы я тебя вызвал - ночи не спал, наверное, меня в текста вписывая и твиты подбирая. - учился не в хогвартсе, но говорит точно на серпентанго - раздвоенным языком проводит по пересохшим губам, снова чешет чуть вспотевшую лысину.

- делал все, лишь бы быть на слуху и поблизости, - мирон активно жестикулирует, длинными пальцами плетет в воздухе нити без веретена. нога под столом слегка подрагивает, он задевает коленом гнойного, постепенно под стол сползает, находя удобную позу.
защищаться ему больше незачем.
- а на деле ты в итоге зассал меня вызвать прямо? западло стало уподобляться джоннибою и саньке ст? - он мог бы занудно и методично разложить каждую их заочную стычку на элементы и атомы, но на это ушло бы слишком много времени. терпение гнойного заканчивается - и да, карелину бы точно не мешало отдохнуть, выглядит не очень - еще откинется до баттла, неловко получится.
- как так, если ты ничего не теряешь, слава? и, бля, не уходи от ответа, ты же такой прямой. - и это мне в тебе тоже нравится, мы можем говорить без шелухи.
но она все равно сыпется, потому что для всего этого хватило бы одного вопроса.

раз я не выкупаю,
может,
объяснишь мне?